Я знаю в чем я был и не был виноват. Я не могу войти в твой плюшевый ад...(с)
Мы друг другу даны как эпоха...
Мы - от первого дня до последнего вздоха...(с)
В конце концов, это нравилось им обоим. Торопливые, полные обжигающей страсти прикосновения разгоряченной кожи и поцелуи в тени кабинета за зашторенными окнами и запертыми дверями. Или это было нужно только ему? Только он получал удовольствие, касаясь его? Все это могло быть просто иллюзией, сказкой которую он себе создал для того чтобы просто быть рядом. Может быть. он придумал все это, успокаивая израненное сознание мыслями о своей нужности.
Безразличные к нему глаза снились ему по ночам. Снились, будоража, заставляя просыпаться в холодном поту а потом долго стоять в душе и пытаясь смыть с себя свою звериную и чудовищную похоть. Он хотел его так сильно, что меркло в глазах и приходилось держатся за стену, едва на другом конце длинных Сейретейских коридоров возникала фигура Бьякуи с развевающимися сзади как крылья полами капитанского хаори. Но получал так редко что от каждого раза он пытался взять как можно больше. Целиком, полностью.
Он любил вплетаться пальцами в темные шелковистые волосы и целовать его в изящные виски. Он гладил своими шероховатыми от постоянного письма пальцами - ведь кто-то должен в этом отряде делать отчеты? - его тонкую аристократическую шею. Он прижимал его к себе, заключая в кольцо сильных татуированных рук и до поглощающего безумия впивался в жилку на совершенной шее губами. Он любил доводить обычно холодного и в чувствах и в общении капитана но всхлипов и бессвязных мольб. Не теша своей самолюбие, нет, а просто живя тем что дарил ему тайчо.
Он никогда не задавался вопросом, любил ли его Бьякуя.
А если и любил то за что?
За рыжие волосы? За то что получая ласку он был похож на рыжего котенка?
Или вовсе и не любил?
Но, разве когда он принадлежал ему, это было так важно?
Мы - от первого дня до последнего вздоха...(с)
В конце концов, это нравилось им обоим. Торопливые, полные обжигающей страсти прикосновения разгоряченной кожи и поцелуи в тени кабинета за зашторенными окнами и запертыми дверями. Или это было нужно только ему? Только он получал удовольствие, касаясь его? Все это могло быть просто иллюзией, сказкой которую он себе создал для того чтобы просто быть рядом. Может быть. он придумал все это, успокаивая израненное сознание мыслями о своей нужности.
Безразличные к нему глаза снились ему по ночам. Снились, будоража, заставляя просыпаться в холодном поту а потом долго стоять в душе и пытаясь смыть с себя свою звериную и чудовищную похоть. Он хотел его так сильно, что меркло в глазах и приходилось держатся за стену, едва на другом конце длинных Сейретейских коридоров возникала фигура Бьякуи с развевающимися сзади как крылья полами капитанского хаори. Но получал так редко что от каждого раза он пытался взять как можно больше. Целиком, полностью.
Он любил вплетаться пальцами в темные шелковистые волосы и целовать его в изящные виски. Он гладил своими шероховатыми от постоянного письма пальцами - ведь кто-то должен в этом отряде делать отчеты? - его тонкую аристократическую шею. Он прижимал его к себе, заключая в кольцо сильных татуированных рук и до поглощающего безумия впивался в жилку на совершенной шее губами. Он любил доводить обычно холодного и в чувствах и в общении капитана но всхлипов и бессвязных мольб. Не теша своей самолюбие, нет, а просто живя тем что дарил ему тайчо.
Он никогда не задавался вопросом, любил ли его Бьякуя.
А если и любил то за что?
За рыжие волосы? За то что получая ласку он был похож на рыжего котенка?
Или вовсе и не любил?
Но, разве когда он принадлежал ему, это было так важно?
